Политика
О причине всеобщего разочарования
Александр Привалов, «Эксперт».
Общественная палата показала проект доклада об эффективности антикоррупционных мероприятий; не знаю, как будет выглядеть окончательный текст, но пока доклад мрачен.
Констатировав, что в России принято изрядное число законов и подзаконных актов, необходимых для борьбы с коррупцией, авторы пишут: «Но результаты реализации свидетельствуют о том, что меры не соответствуют уровню коррупции в стране: её глубине и масштабам, а также институциональным особенностям России. В целом комплекс реализуемых антикоррупционных мер не решает задачу противодействия коррупции ввиду их неадекватности масштабами формам проявления коррупции в стране, а также отсутствию ключевых мер, направленных против условий, порождающих коррупцию».
Курсив тут мой, но сами-то слова написаны не внесистемной какой-нибудь оппозицией, а вполне системной Общественной палатой. И в словах этих – чистая правда.
Авторы доклада дают далее свои рекомендации, с большинством которых я готов согласиться, но не дают ответа на интереснейший вопрос: а почему, собственно говоря, так неудачно получилось? Борьба с коррупцией и приоритетным направлением объявлялась, и план по ней, борьбе, принят, и национальная стратегия разработана, и комитеты заседают – отчего же меры-то принимаются всё «не ключевые» и «неадекватные масштабам»?
Едва ли на такой вопрос возможен однозначный ответ: причин-то наверняка много, – но одна, и, на мой взгляд, важнейшая причина мелькнула на этой неделе сразу в нескольких высказываниях президента Медведева.
Сначала, беседуя с журналистами Приволжского округа, президент выразил крайне скептическое отношение к введению контроля за расходами чиновников. То есть сначала-то сказано было надвое: «В принципе это, наверное, возможно, но делать это нужно всё-таки аккуратно».
Но через несколько минут выяснилось, что всё-таки лучше этого совсем не делать. Почему? Да потому что от такой меры будет только хуже: «Это может превратиться либо в сведение счётов, к сожалению, в наших условиях, либо в такую систему, которая сама будет провоцировать коррупцию: ты много тратишь, поделись с нами, иначе мы будем преследовать тебя за большие расходы».
Понятно, что Медведев доказал здесь больше, чем хотел, – ведь точно та же конструкция дискредитирует и внедряемый самим президентом контроль чиновничьих доходов. Кто может запретить проверяющему и там сказать: ты утаиваешь доходы; отстегни нам, иначе – и так далее? А всё потому, что президент не задумываясь, как из общеочевидной аксиомы, исходит из предположения, что прийти к чиновнику с разговором об излишних расходах (скрытых доходах) может только другой чиновник.
К той же – не проговариваемой вслух за очевидностью для говорящего – аксиоме имеет отношение и другой вопрос, публично обсуждавшийся президентом на этой неделе. На встрече в Горках с силовиками и представителями гражданского общества петербургский прокурор Лычак предложила исключить дела, связанные с коррупцией, из юрисдикции суда присяжных.
Президент не счёл возможным сразу согласиться, но и возражать не стал: «Ну подумать, как минимум, об этом можно». Это ведь то же самое: конечно, судья не вполне чиновник, а всё ближе к чиновнику, чем сторонний гражданин; тому незачем соваться в коррупционные дела.
Вот эта не проговорённая вслух, но неколебимая вера в то, что борьбой с коррупцией должны заниматься только чиновники (как и самой коррупцией – в сколько-нибудь серьёзных масштабах – занимаются чиновники), и есть, на мой взгляд, главная причина вопиющей неадекватности борьбы. Именно из-за неё не принимаются меры, которые экспертам ОП не стыдно было бы назвать ключевыми, а слова «борьба с коррупцией» вызывают всеобщую скуку и раздражение.
Только по этой причине начальники год за годом упорно отказываются ратифицировать знаменитую 20 статью Конвенции ООН против коррупции (напомню, она объявляет незаконное обогащение, то есть «значительное увеличение активов публичного должностного лица, превышающее его законные доходы, которое оно не может разумным образом обосновать», – уголовным преступлением).
Ведь если состав «незаконное обогащение» появится в УК, то всякий гражданин, увидев, как молодой человек из СК или девица из прокуратуры разъезжают на мерседесе S-класса, будет иметь бесспорнейшее право писать заявление о преступлении. Не чиновник, который всегда связан массой соображений о том, кто кому свой и кого из своих всё-таки можно сдать, а плюющий на подобные соображения гражданин – и что потом прикажете с этой грудой заявлений делать?
Нет, что их будут под любыми предлогами отклонять и заматывать, это понятно. Но если их будет много (а думаю, их будет много), то все не замотаешь, да и гражданин-то может оказаться из блогеров, шуму не оберёшься.
И контроль доходов и расходов чиновника различаются именно по этому признаку. Прийти к чиновнику и сказать: «Вот ты подал декларацию доходов и имущества, а я проглядывал бумаги в Одинцовском районе, да вдруг и вижу: про домик-то на сорока сотках ты забыл», – может, за редчайшими исключениями, только другой чиновник. А прийти в прокуратуру и сказать, что такой-то чиновник на свою зарплату построил особняк, может кто угодно. Конечно, это сообщение будет легче отфутболить, пока оно не опирается на состав «незаконное обогащение», но всё-таки масса лишних хлопот. Как и с присяжными на делах о коррупции – без всего этого гораздо спокойнее.
Ведь борьба, как говорил на упомянутой встрече с журналистами президент, и так идёт: «С каждым годом количество уголовных дел, возбуждённых и доведённых до суда, растёт, их общее количество – десятки тысяч уголовных дел».
Правда, львиная доля этих дел – врачи, педагоги да самая мелкая чиновничья или гаишная сошка; числить их деяньица по одному разряду с действиями настоящих воротил как-то даже не очень удобно.
Самое же грустное, уже и гражданское-то общество готово признать, что бесконечная нудная суета с этой мелочью – она и есть борьба с коррупцией. Гражданам разрешают и даже советуют хватать за руку докторов в поликлинике, а на машины S-класса не смотреть – и они, в общем, уже соглашаются.
Александр Привалов, «Эксперт».
Другие статьи номера в рубрике Политика:
